Kad bērnībā, bērnībā Man tika pāri nodarīts, Es pasteidzos, pasteidzos Tad māti uzmeklēt tūlīt, Lai ieķertos, ieķertos, Ar rokām viņas priekšautā. Un māte man, māte man Tad pasmējusies teica tā:
Tā gāja laiks, gāja laiks, Un nu jau mātes līdzās nav. Vien pašai man, pašai man Ar visu jātiek galā jau. Bet brīžos tais, brīžos tais, Kad sirds smeldz sāpju rūgtumā Es pati sev, pati sev Tad pasmējusies saku tā:
Kā aizmirsies, aizmirsies Man viss jau dienu rūpestos, Līdz piepeši, piepeši Nopārsteiguma satrūkstos, Jo dzirdu es,dzirdu es, Kā pati savā nodabā Čukstklusiņām, klusiņām Jau mana meita smaidot tā:
Если вдруг в детстве меня Пытался кто-то обижать, Сразу бежала я прочь, Чтоб маму свою отыскать. Я за передник её Хваталась ручкою тотчас, А мама мне, мама мне Так начинала петь, смеясь:
«Марыня, Марыня, Марыня, Марыня жизнь дала, жизнь дала, жизнь дала доченьке, Позабыв, позабыв, позабыв почему-то Девичье, девичье, девичье счастье дать».
Так время шло, время шло, Давно уж мамы рядом нет, И беспощадная смерть Идёт по тропинке ко мне. Но, когда жуткую боль У сердца силы нет терпеть, Я, улыбнувшись себе, Ту песню начинаю петь:
«Марыня, Марыня, Марыня, Марыня жизнь дала, жизнь дала, жизнь дала доченьке, Позабыв, позабыв, позабыв почему-то Девичье, девичье, девичье счастье дать».
Я иногда, иногда, Устав от дел и от забот, Позабываю про дом, Решив отдохнуть от хлопот, И удивлённо в груди Вдруг сердце застучит моё, Когда тихонько себе С улыбкой дочка пропоёт:
«Марыня, Марыня, Марыня, Марыня жизнь дала, жизнь дала, жизнь дала доченьке, Позабыв, позабыв, позабыв почему-то Девичье, девичье, девичье счастье дать».