здравствуй, мама. сегодня я в психбольнице, докатилась, однако же, дострадалась. вот сумела ж в 15 настолько спиться, что гадай теперь - что мне ещё осталось? я больна передозами и любовью, что струится внутри смертоносной силой, меня учат собратья с дурною кровью, что любое отчаяние выносимо. по ночам они ходят в мою палату, умиляются спящей шизофреничке, оставляют записки "живи", "будь рада!" и идут умирать, что давно привычно. да и я знаю выход в одну свободу, крайний выход для тех, кто не хочет верить: руку смело свою опускаешь в воду и проводишь три вдоль. замирает время.
здравствуй, мама. я сделала пять надрезов, и теперь болят руки. не засыпаю. врач смеется: "ну как? непривычно трезвой?" я смотрю на запястья и ожидаю. это место - притон не жильцов-воителей, они выйдут отсюда и снова в рай. врач устал был ранимым недоспасителем, он погряз в бесполезности. "умирай" - говорит он внутри себя каждым прибывшим не по разу и с тем же. смертельный кайф. я, пожалуй, еще здесь считаюсь выжившей, юной, глупой и любящей страшный драйв. я сейчас под таблетками и в апатии, ко мне ходят медсестры и ищут пульс. моя жизнь летит медленно по касательной, и я знаю, что к прежнему не вернусь.
здравствуй, мама. наполнена жизнь паденьями, я не верю в себя, и издержки возраста меня кличут обдолбленным поколением, я спешу отзываться с огромной скоростью. моё сердце болит. я влюбляюсь заново. ты не знаешь, но он на меня так зол. я к нему не прислушалась, ведь упрямая, и теперь только жду, чтобы он пришёл. я к тебе не тянусь. не скучаю, в принципе. хоть признать нелегко, и меня пойми. я сегодня твой псих. и мои амбиции возрастают. прости, наконец прими. мама, я же бунтарь, хоть несу спокойствие, как защитную бронь на своём лице. и сегодня мне высшее удовольствие - знать: отсюда ты где-нибудь вдалеке.
об отце. мне так хочется с ним остаться, быть обузой и бременем, рядом быть. мама, я же опять выбираю сдаться, и тебе меня стоит лишь отпустить.
здравствуй, мама. сегодня я в психбольнице. докатилась, однако же, дожила. я давно перестала тебе молиться, ведь когда умирала - ты не спасла.