два ноль десять, зима сурова город К, кумар, сугробы. с утра он вышел в народ, чтобы заплутать путь и не дворов, а в лесу бетонных коробок взорвать косулю в подворотне, хули он не особенный, просто воротит от мёртвых лиц, что окружают поэтому прячет глаза под шапкой и шаги шаркают по снегу сухому как пенопласт. по ходу, жизнь не удалась: за окном -- вечно упоротый, промёрзлый город а в комнате -- портрет Кобы на стене, как икона и рядом в рамках пионеры-герои висят вот и нам пора, я прибиваю косяк и вылетаю наверх, туда там снег белый, как Герасим и мёртвое тело лишь пейзаж украсит ещё один мудак выпал в декабре из окна, а ведь мог как Анна Каренина просто подлечиться паровозом но этот морозный воздух кумарит, блядь, и я один, как в космосе Гагарин, холод запускаю внутрь, это помогает.
в одиночной камере вечная зима четыре стены -- мой каземат микрофон, косуля, ты в курсе, ман
в одиночной камере вечная зима четыре стены -- мой каземат микрофон, косуля, ты в курсе, чувак жизнь хуйня, е
с укором смотрит мёртвая Зина Портнова как я зигу бросаю в окно но фашизм - это поза и я не Моцарт, мои биты - хуета я не посещал с концертами города, как репер Карандаш, мой реп хуй продашь зато у меня есть гаш плотный и Тарас Бульба зарядил, дунул - так проходят будни я по ходу тут и сдохну, ну и на хуй, это мой бункер город К, декабрь, утро. Вчера ночь была бурная, а сегодня встал и как будто снова молод. по жизни кривляюсь как Антон Комолов, хоть и знаю - однажды ко всем домой придёт тот самый ОМОН от парней сверху и закроет навсегда дубовую дверку - крышку гроба братан, попробуй, проживи жизнь как робот отдай им всё - чувства, здоровье я ведь тоже жиган, хоть и не Рома ставлюсь первым, тут нету второго.
в одиночной камере вечная зима четыре стены -- мой каземат микрофон, косуля, ты в курсе, ман
в одиночной камере вечная зима четыре стены -- мой каземат микрофон, косуля, ты в курсе, братан жизнь хуйня бля, читаем рэп