[Brick Bazuka:] Я представляю свою банду, Тех, с кем не раз делил баланду. С кем скидывали на общак лаванду, С кем-то на сцене надрывали гланды.
Мы тормозили поезда без фанты, Бродяги, что без карты. Дуют ветра на север, Все ищут свой четырёхлистный клевер.
Я знаю, где он в небе, не меняй тему теперь. Иногда смотрю в небо, иногда тяну лыбу. Иногда давлю глыбы. И не смогу молчать, как рыба. Да, все бы не смогли бы.
[Фаст:] Родом с отшибов. Эта делиться по-братски прибыль, Всегда есть выбор: либо, либо. Куда потянется твоя душа? Грешить или жить без ошибок?
При всех раскладах, слабым был былой балуна, Свой уклад костры строго в кругу родных улыбок. Грубо шутит иногда судьба с нами, Коптят трубы, и дым уже стал небесами.
Стиль элитный, съест улики пламенны, Лого на плиты слоем битума. От Зарека до Мамина картины без мольбертов. Это ОУ74, Танкоград, underground, Фаст Альберто.
[Pastor Napas:] Я различаю в этом смоге своих. И всё, что у нас есть, есть только мир. Я различаю в этом смоге своих. И всё, что у нас есть, есть только мир.
Я яркий представитель клана, манн, Остальная банда держит рэп за рукоять, курок спуская плавно. Чтобы тебе понять это, надо врубаться в главное, Мы здесь, чтобы ты отличал ох*ительное от х*ятины.
Любителей от мастеров крепкого слова, Я повторяю: самодисциплина есть основа. И может тысяча причин быть постановой, И миллионы шансов начать игру по новой.
Но я продолжаю здесь творить благое. Отстукивая в этот бит ногою. Мой вид говорит, что долог путь домой. И полон испытаний, но мы примером станем.
И я продолжаю здесь творить благое. Отстукивая в этот бит ногою. Мой вид говорит, что долог путь домой. И полон испытаний, но мы легендой станем.
[Manky Monk:] Рэп не от лица дилера. Во времена п*здеца я не criminal. Ты глянь на мальца, он снова выменял, Кровнозаработанные отца на Meller и Miller.
Оживает улица, Смолино дышит в спину, «Братец, сбац,» и фристайл из-за пазухи вынул. Перед глазами кадры «Крима». Банды Крыма взрывают: бам-бам, вспышка с тыла.
Чего там веселиться? Голова покачивается, висит петля. Но это не виселица моей ком дым. Всё также моя в поте лица в заботе, но не подлеца, Ленивый, но не колдырь.
Поднимаю флаг, мне помогают мои маны, Любители зарифмовать без метронома в барабаны. Раньше времени не сгнить это как девиз, Нити сами взяли и оборвались.
Сморгнул марионеточник, и мы взялись. Не вселись тоска брысь, Лейся песня молоком, скороговорись присказка. Облака так низко, скоблят о купол И мы не последние, кто заговорил из миллиардов кукол.
[Казян:] Вавилон играет в прятки, собирает толпу, Исчезать в этом беспорядке это не колядки. Мы будем вчитывать рэп, почувствовав ветер зябкий, Здесь каждый яркий, получал от Бога подарки.
Увидя в пламени камина, Попробуй догони меня, словно лавина. Не надо славного вина, Цвета крови из рук раввина, и так хватка львиная.
Я представляю свою банду, пока чай в кипятке делает танго, Гетто покажет самбо. Сознание чистым делает осанка. Не то, что преподносит смерть-официантка, Под видом сладкого манго, прикрытого дебрями сленга.
Кто сегодня большой гурьбою будет вместе с тобою, Становясь самой свободой, утекать водою. Это родные души, сердца бьются в ритм, Мы увидимся, даже если накроет гранитом.
Кто сегодня большой гурьбою будет вместе с тобою, Становясь самой свободой, утекать водою. Это родные души, сердца бьются в ритм, Мы увидимся, даже если накроет гранитом.