в утренний кофе капает гной неделя запоя не помню вчерашний день только не уходи постой под стойкий аромат капусты квашенной будильник кричит покидай материнское чрево в черепе черви танцуют чечетку обратный отсчёт пока дохнет гипофиз в офис бегом ебаный черт стелится степь за рекламой макдональдса бурые медведи водят хороводы это русская осень мода на гопников за Родину мать испытывай гордость под ритм попсовый в себя засовывай квартальный отчёт зубы молочные стискивай у этой жизни привкус особенный бесколорийного бургера с клинским
здесь слишком спокойно прости я не будда и если единожды согрешив следующей осенью стану иудой чтоб доказать что я еще жив
летнее небо вводит в экстаз звезды в ночи словно дыры в сюжетах фильмов, где мы не герои и нас убьет на закате и срубит к рассвету никто не умрет молодым и красивым, увы: простатит, геморрой и проплешены. под потолком перезревшей сморщенной сливой качаться - поступок достаточно взвешенный. в клетках двухмерных беснуются галки, урны набиты ненужной бумаги страницами, мусоровозы с мигалками едут менять судьбу древней столицы. секс и любовь - ерунда по сравнению с еблей. величие родины плещется в таре из пластика. тост поднимается только когда он победный. фильмы про нас - это драма с оттенком фантастики.
вождь разбивает стекло и домой уходит а я остаюсь на кровати в мусорном баке уют и покой мясо привыкло к уютной палате
я бог суеты воплощение трезвости во мне умирает ебучий танцпол еще пара секунд тупой трезвости и мысли забрызгают кафельный пол кричи не кричи последние мысли повсюду резвятся и я хочу к ним и если попробую оправдаться на этой планете я не буду один
падают в пропасть детишки во ржи пока колфилд лежит под столом пьяный в усмерть и грустные внуки ноют расскажи дед нам как быть человеческим мусором