Что ж, я был здесь прежде, Сидел на полу в серой-серой комнате, В которой я нахожусь весь день. Я не ем, а играю с этой серой-серой пищей...
Простите, если кто-то молится, чтобы я смог вырваться, Простите, даже если я кричу, я не могу кричать так громко...
Я снова совершенно один, Снова ползком возвращаюсь домой, Снова привязан к телефону...
Что ж, я был здесь прежде, Сидел на полу в серой-сером настроении, Где я не ложусь спать всю ночь, И все, что я пишу, это серая-серая мелодия...
Так помолись за меня, крошка, немного О том, чтоб я мог бы вырваться, Помолись за меня, крошка. Сейчас мне хватило бы даже улыбки...
Потому что я совершенно один снова, Снова ползком возвращаюсь домой, Снова привязан к телефону.
Ты по-прежнему для меня открытая дверь? Ты по-прежнему мой песчаный берег? Ты как прежде будешь пересекать мой мост в этот шторм? Ты как прежде будешь согревать меня?
Если выжимаю свой виноград, то я пью свое вино, Потому что, если я выжимаю свой виноград, то я пью свое вино. О, ведь ничего не потеряно, просто заморожено морозом, Это время открытия и нет никакой очереди.
Но я по-прежнему буду твоей открытой дверью, Я по-прежнему буду твоим песчаным берегом, Я по-прежнему буду пересекать твой мост в этот шторм, Я как прежде буду согревать тебя...