Ночь уж наступила, свежий ветер веет, Дол покрыт туманом. С горной вышины Трепетно вполглаза смотрит и бледнеет, Перерезан тучей, томный лик луны.
Латы небес над горой - купол кафедральный. Мрак тишины с башен низвергался. Падали сны в серый омут триумфальный Сквозь частокол дубовый, там, где литовский дозор.
Из сеней князь вышел. Знамя золотое Поднято, несётся перед ним оно. На коня вскочил он, войско в ратном строе Выступать готово, сечи пить вино.
Глядь: кирасы, каски под горой мелькают, Отражая лунный серебристый свет, И тевтонцев тучи, тучи выступают. Искры засверкали, прогремел мушкет.
Старый Рымвид войско в полумесяц строит. Фланги стрелкам, копьеносцам ярость. Сабли блестят грозно, стрелы завизжали, Ночь режут крики рати: "Езус, Мария, ура!"
Звон и стук, свист алых сабель, Крик и стон, хруст древок копий, Кони бьют ногами павших, Сорван князя плащ пурпурный.
Так родной наш Неман, старец полноводный, Повстречав Румшиса вековой утёс, Прямо снизу, сбоку бьёт волной холодной, Но Румшис упорный крепко в землю врос.
Где стоял бог молний с богом бурь шумливых, Крови лился алый гром-водоворот, Славил Литавора в тополях и ивах, Ударяя в струны, вещий вайделот.
Вкруг древа гроз князем был костёр воздвигнут, К древу тому тевтонский комтур Крепкою цепью тройной был пригвождённый, Ввысь унося в огне пепел непролитых слёз.