Ich schnitt es gern in alle Rinden ein, Ich grüb es gern in jeden Kieselstein, Ich möcht es sä'n auf jedes frische Beet Mit Kressensamen, der es schnell verrät, Auf [jeden weißen Zettel]1 möcht ich's schreiben: Dein ist mein Herz und [soll]2 es ewig bleiben.
Ich möcht mir ziehen einen jungen Star, Bis daß er spräch die Worte rein und klar, Bis er sie spräch mit meines Mundes Klang, Mit meines Herzens vollem, [heißen]3 Drang; Dann säng er hell durch ihre Fensterscheiben: Dein ist mein Herz und soll es ewig bleiben.
Den Morgenwinden möcht ich's hauchen ein, Ich möcht es säuseln durch den regen Hain; Oh, leuchtet' es aus jedem Blumenstern! Trüg es der Duft zu ihr von nah und fern! Ihr Wogen, könnt ihr nichts als Räder treiben? Dein ist mein Herz und soll es ewig bleiben.
Ich meint, es müßt in meinen Augen stehn, Auf meinen Wangen müßt man's brennen sehn, Zu lesen wär's auf meinem stummen Mund, Ein jeder Atemzug gäb's laut ihr kund, Und sie merkt nichts von all dem bangen Treiben: Dein ist mein Herz und soll es ewig bleiben.
Везде бы я одни слова писал,
На всех ветвях, на камне диких скал, На грядке б те слова посеял я, Весной в цветах взошла бы мысль моя, И всё писал бы твёрдой я рукою: Твой я навек, лишь ты одна владеешь мною!
Хотел бы я скворца в лесу поймать, Чтоб ей он мог слова мои сказать, Чтоб голос мой он перенять сумел, Чтоб день и ночь он ей о счастье пел И вторил мне со сладостной тоскою: Твой я навек, лишь ты одна владеешь мною!
Я ветру те слова шепнуть бы мог, С дождём принёс бы их на твой порог, Хотел бы их поведать я цветам, Чтоб ты могла их слышать здесь и там, И чтоб ручей их дальше нёс с собою: Твой я навек, лишь ты одна владеешь мною!
Любовь к тебе в моих глазах видна, В румянце щёк моих горит она, Она всегда живёт в молчанье уст, В биение сердца и в смятение чувств, Но ты не спросишь даже: «Что с тобою?» Твой я навек, лишь ты одна владеешь мною!
Dietrich Fischer-Dieskau, Gerald Moore : Die Schöne Müllerin, D 795, Op.25. - 0