камнями сахарными плавиться моё окно я готов сыграть даже мудака в британском кино солнце давно ведь не греет, оно заклеено клеем я уже давно готов забыть, но главное терпение ты ведь знаешь, как начисто забыть меня незрячего меня дорога ведет домой, но я пытаюсь сворачивать чудо станет тем, что давно все потеряли расскажи же мне о том, как мы летали над лугами лупой прожигая лето в подъезде сомневаюсь каждый день нужен ли я в этом месте и песни мои ненужны никому до боли каждый день засыпаю с комом в горло я готов даже остаться кляксой на альбомном листе лишь бы только не одному стремиться к мечте и пластырем останусь на теле счастливом мою сущность навсегда оставят в архивах
забыты записки на бумажном столе я лечу ведь к нему сквозь дырявый карьер моя куртка давно пропитана дымом отпиши мне когда кто то станем счастливым
забыты записки на бумажном столе мы летим ведь к нему сквозь дырявый карьер наши куртки давно пропитаны дымом отпиши нам когда кто то станем счастливым
часть ливня выпадет на город из твоих ресниц и устремится на юг стаей перелётных птиц в принципе я мог бы ринуться следом но мои крылья укутаны клетчатым пледом перевязаны окровавленными бинтами когда-то их изрезало корабельными винтами от проходящих мимо торговых судов чьи капитаны хотели продать мне твою любовь. Но я отказался вести деловые переговоры Лязг затвора и запах пороха, точно в мишень Мигреневой болью пуля впилась в свою цель Так был повержен твой ласковый и нежный зверь. Поверь, тебе лучше уходить, а я прикрою Оставь лишь лист, карандаш и флягу с водою Моё завещание из 8 слов на бумажной трассе Когда я умру, развейте мой прах на Марсе