Припев: Взятый под прицел он, Умирал, но пел он. Обводили мелом, Люди его тело.
Первый Куплет: Раненый в сердце на вылет, Врачи диагностировали перелом крыльев. Его глаза уставшие от пыли, Скрывали темные очки поверх сухожилий. Минуты застыли в морщинах, Освобожденный Джанго, Тарантино. Длинные паузы, выстрелы в спину, Стрелы Святого Валентина. Он играл стиснувши струны от боли, Все чаще дежестив веселого застолья. Его встречали и с солью и хлебом, Закрытые мероприятия под открытом небом. А он отбил когда-то в подъезде, Свою история зависимости и болезни. Словно на клетке лестничной стоя, Чувство полета, чувство шестое.
Припев: Взятый под прицел он, Умирал, но пел он. Он умирал, но пел он. Обводили мелом, Люди его тело, А он дальше пел.
Второй Куплет: Доброе утро в прокуренной кухне, Где никогда не тухнет лампочка и лича. Причал надежды, увера за пазухой в бухте, Распахнутые двери на оборот ключ. Молчание затянулось и выпустило дым, К святым, так тянутся грешные души. Лучше не понятным, чем понятым, Он выворачивал чувства наружу. Простуженный и продутый он пел, Шипел винилозелоновом змее. Двадцать легких ушла на расстрел, Он шел, ведь его где-то ждала посильнее. Музыка, как способ свести с жизнью счеты, Шестое чувство, чувство полета. Выше высоток над крышами зданий, Криком души порвалось молчание.
Припев: [х3] Взятый под прицел он, Умирал, но пел он. Он умирал, но пел он. Обводили мелом, Люди его тело, А он дальше пел.