Врастая в кожаный диван, Мечтал о том, что скоро буду тоже ветеран, Бошек лейтенант, рот свой пересохший вытирал, Следя, как мог, за диалогом заторможенных тирад, В приглушенном свете ламп ждал, чтоб, по оплошности, Не прозевать, как старшие предложат третий раз Детям план. Одна из гостей, лошадью заржав, Сказала: Гости, может хомяка положите туда?
И больше явно не ребята мы, Давно наши воспоминания пятнами, Но одна хуйня все так же не понятна мне - Почему мне сниться тот хомяк в бульбуляторе? Мы память кто куда попрятали, Да, от них, отнюдь мне не остались невнятные каракули, Но все равно не сосчитать на калькуляторе Сколько раз мне снился тот хомяк в бульбуляторе
Фразы как демоны, сказано - сделано, Пара черных глаз из за стекла запотелого, Глядя в отражения видит только грызуна мягкотелого, Что с дивана встать так хотел, но боялся быть осмеянным, Прослыть слабым истериком, ведь все, угарая, пиздели Над бонгом с хомяком, что превращался в растение, Девяносто седьмой - кто-то лаял из телика. С тех я перевидел многое, смерть увы не нова, Да и жизнь увы дерьмовая, и давно не удивит надгробие, Но я понял, что с тех пор с тем хомяком всё переплетено было. Наверно, явка, нет - шизик! Какой хомяк, если я терял тех, кто мне близок, Но, всего один напас дури И мне кажется мы за стеклом, и через нас курят.