Больше не будем спорить про облака. Скажешь: «Похоже на птицу», значит похоже. Не важно, что это разжавшаяся рука Вокруг пальца мотает дороги уставших прохожих.
Больше теперь не захочется обнимать Так же, как тот воротник твоей синей рубашки. И никого не придется теперь целовать, Кроме заполненной чаем фарфоровой чашки.
Руки бинтуют шею уже не тебе. Шаги по бордюру все чаще, да так неуклюже… Тихо стою в одиночку промеж этажей. Где ты и с кем, когда мне сейчас /до смерти/ нужен?
Кстати, когда разобьешься в стотысячный раз, Заново можешь, пожалуй, не соединяться. Вдребезги. В крошки. Всем вечно «сейчас не до нас», Можно разбиться и заново не собираться.
С пальцев стряхнешь согревающий ламповый звук. Знаешь, ведь ты никогда никому б не поверил: Из пункта «ты» я иду теперь строго на юг. Из пункта «я» ты идешь теперь строго на север.