"ты слишком обманчив", - сказала мне учительница пения и танцевания. я обманул её, когда мне было всего тридцать восемь дней от роду. я смотрел на неё малиновыми глазами и не думал о том, почему она слишком гиперболизирована. теперь-то всё понятно, но теперь нельзя терпеть. ты мучаешь мои голосовые связки, ты ругаешь меня в постели, ты ищешь причины и находишь новые ходы странными. всё не так своеобразно, всё просто превосходно. пре-вос-ход-но. превосходно… учительница вновь подошла ко мне спустя две жизни. она спросила, не могу ли я помочь ей с выбором горячего чая. а я ничего не могла. буквально ничего. я уже была той, с кем вы встретитесь на улице. и след простыл от мужчин. след закашлялся, у него поднялась температура, и он медленно умер. а я осталась. я такая, какая я есть. и я, кажется, была такой все те две жизни. простите, госпожа!