Три химеотерапии, переливания крови, огромные долги. Надежда крошилась и превращалась в горькую пыль, Пока последние насмешливые ручейки не исчезли между её тонких пальцев... Она решила сражаться. Она сняла нательный крест, убрала иконы. Выбросила телефоны докторов и «целительниц». Сомкнув истерзанные ряды, она пошла навстречу смерти…
Ловушка. Остатки разбитых сил жизни оказались зажаты в узкой, мрачной каменистой лощине. Смерть блокировала все выходы. Смерть добилась подавляющего превосходства и продолжала стягивать резервы. Смерть требовала безоговорочной капитуляции. Смерть теснила со всех сторон.
Она собрала последние силы – 43 бойца, с чёрными от усталости и бессонницы лицами, Она знала – больше у неё ничего не будет. Русые волосы слиплись на лбу. Впалые глаза сияли огнём неизбежной победы. Она пресекала любые разговоры о сдаче, Она отказалась от обезболивающего дурмана философий и религий – Качали головами друзья И пожимали плечами, Осуждая её неразумие из глубокого тыла…
В узкой лощине, с горсткой жизненных сил, Она прорывалась на юг. И направление не имело значения. И смерть не ожидала рукопашной. Дрогнула, затрещала - Снова познала, что значит Железный поток человеческой воли!
Душным июньским вечером сестра привезла её в больницу. Приборы исполняли заигранный блюз, Монотонный. Пылал на стене осколок заката. В разрушенной боем лощине…