…потому что когда она выходила из душа, все замирало от ароматов ее чистоты, и если бы кто-то умел тихо слушать, он бы в этой походке услышал латынь. semper in motu, с точки зренья покоя, уставших после порхания век и ресниц, ее руки, как волны прибоя, бледнее скульптуры античности. Снег кружился по стенам – по нотам минора, на черные клавиши фиолетовых вен, в сиянии бледном – от монитора – она Терпсихора, а на вкус, как глинтвейн. …потому что когда она просыпалась, все замирало, как перед грозой, потому что надежда еще оставалась, что именно рядом с ней мир вновь живой.