Никто на деле с перебоем в груди и на груди с нательным. Нас бездна делит. Костюм парочки зря надели. Мы смотрим в небо – там летят недели косяками, но мы их не ценим и не делим. Я вовсе не взрослею: мне побоку двадцатка в урну, вуз, и ты сама только представь, кого затягиваешь в узы. И, сколько б ни лепила мне под зад судьба жвачки, мою подругу жизни украдут – Башмачкин. Я строю наш дом уюта на пнях и, вроде, не за что, но я тебя снова обнял. Если навеселе, то это пати дня. Я раньше был бы тут, если б следил за языком, как Потебня. Что-то меняется: я уже снял плакат, где я с кем-то в облаках беру чувства напрокат. Мне с тобой тепло, хоть и снег порошит, и кто бы что ни говорил, мы с тобой хороши.
Я просто берегу все, что есть, как могу, очередное утро сгибая в дугу. В град, в зной, в жару, в холод и даже в бури пытаюсь быть серьезней, но все нутро в каламбуре.