Она будила его в шесть часов. Минута в минуту. Он глотал свой завтрак и выходил В серое утро. А возвращался домой Поздно ночью. Они были вдвоём. Он и она. Человек и радиоточка.
«Последние известия» по десять раз на дню. Не говори потом, что не слышал. Он молча впитывал: концерты по заявкам, интервью, Объявления, анонсы, афиши. Но не шёл в тот музей, и – на этот балет, И не спешил поступать на заочный. Странные чувства питали друг к другу Человек и радиоточка.
По выходным он напивался и лез на рожон: Хамил, называл её сукой. Соседям было слыхать, как орали до полуночи Они друг – на друга! Он – про то, как всех видел в сосновом гробу, А она – про «пятилетку – досрочно!». Он проигрывал спор и засыпал за столом. Чуть позже глохла радиоточка.
Он мечтал разгрести бардак и сделать ремонт. Хватало его ненадолго. Он крошил по углам тараканий сюрприз. Твари жрали всё подряд, но не дохли. А забугорный буржуй вновь катил на него Свою милитаристскую бочку. И в гневе сжимал кулаки человек. Тревожно лаяла радиоточка.
Если бы он захотел тишины, Давно бы повернул выключатель. Проходившие мимо его двери, Недоумённо пожимали плечами. У них всё как у всех, жены, дети, а он – Нелюдимый барсук-одиночка. Но он был не один, они были вдвоем.