Мы с циклоном сыграли вничью: позади дождей маята. И вот он я – красиво лечу, хоть не птица, какое там. И не ангел, помилуй бог, - им такое – лишь в страшных снах, чтобы с палкой промежду ног и с кислородной маской в зубах.
Эшелон 11 100. Вот ведь сдуру куда залез. И, конечно, каб не стекло, я бы плюнул на Эверест. Эшелон 11 100. Это рая почти на краю. Не по сроку я вознесён. Да и скучно, поди, в раю.
Комарами движки звенят. Толща неба меж мной и землёй. Дорогая, прости меня, но и между тобой и мной. Я опять тебя променял на небесного ситца отрез. Дорогая, ты примешь меня, если я возвращусь с небес?
Эшелон 11 100. В мутной дымке земная твердь. Здесь такой особый простор, - впору только молчать или петь. Эшелон 11 100. Синь такая, что можно пить. Я по глади небесной пустой пропускаю белёсую нить.
Может кто-то там, подо мной, глаз прищуривши, смотрит вверх. Он, конечно, здоров спиной и, может даже, живёт в Москве. Там – жир толще, там – гуще мех, и пускай они слаще жрут, но я выше сейчас их всех эти семьдесят шесть минут.
Эшелон 11 100. Облака далеко внизу. Я люблю своё ремесло, но не так, чтоб пустить слезу. И если вся наша жизнь – игра, - здесь моя козырная масть… Ну, вот и всё, снижаться пора, - РДЗ выходит на связь. Если вся наша жизнь – игра, - здесь моя козырная масть… Ну, вот и всё, снижаться пора, - «Баритон» выходит на связь.