Прилетела штука и упала на пол. В паутине смысла оборвалась нить. Раньше я без штуки жил себе, не плакал, А теперь со штукой мне придется жить.
Вот штука — она залетела в окно.
А это окно, что выходит в пустую немую абстрактность.
Чужая абстрактность, В которой разлито сплошное ничто, И в этом ничто пролетает ненужная всякая разность.
Если бесконечность Преподносит штуку, Значит, эта штука — Мне какой-то знак, Но в моей системе Он не функционален, Но тогда зачем он? — Не пойму никак.
Вот штука — её не поставишь на стол.
Она не звенит, не горит, не играет, не бьется, не мнется.
По форме не книга, Не чашка, не нож, не ведро, не шкатулка, не кол, Не шар, не труба, не диван, не пиджак, не концы и не кольца.
Не старый рояль, не трюмо, Не троллейбус, не фикус, Не розовый слон, Не сон под хоралы цикад, Не заросший, пустой вертоград, Не живые цветы на туманном, немного заснеженном, Старом проспекте. Не крест, не окно, не портрет, не дорога, И даже не дом, И даже не то, Где я буду лежать после смерти...
Учение — свет, И открыты основы основ, Но все — ни лица, ни улыбки, ни жеста, ни стона, ни звука! Века пролетят в упоительном поиске слов. Пылится в углу Безымянная вечная штука.