Мышину сказали: – Эй, Мышин, вставай! Мышин сказал: – Не встану, – и продолжал лежать на полу. Тогда к Мышину подошел Калугин и сказал: – Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать. – Нет, – сказал Мышин, продолжая лежать на полу. К Мышину подошла Селизнева и сказала: – Вы, Мышин, вечно валяетесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить взад и вперед. – Мешал и буду мешать, – сказал Мышин. – Ну, знаете, – сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал: – Да чего тут долго разговаривать! Звоните в милицию. Позвонили в милицию и вызвали милиционера. Через полчаса пришел милиционер с дворником. – Чего у вас тут? – спросил милиционер. – Полюбуйтесь, – сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал: – Вот. Этот гражданин все время лежит тут на полу и мешает нам ходить по коридору. Мы его и так и этак… Но тут Калугина перебила Селизнева и сказала: – Мы его просили уйти, а он не уходит. – Да, – сказал Коршунов. Милиционер подошел к Мышину. – Вы, гражданин, зачем тут лежите? – сказал милиционер. – Отдыхаю, – сказал Мышин. – Здесь, гражданин, отдыхать не годится, – сказал милиционер. – Вы где, гражданин, живете? – Тут, – сказал Мышин. – Где ваша комната? – спросил милиционер. – Он прописан в нашей квартире, а комнаты не имеет, – сказал Калугин. – Обождите, гражданин, – сказал милиционер, – я сейчас с ним говорю. Гражданин, где вы спите? – Тут, – сказал Мышин. – Позвольте, – сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал: – Он даже кровати не имеет и валяется на голом полу. – Они давно на него жалуются, – сказал дворник. – Совершенно невозможно ходить по коридору, – сказала Селизнева. – Я не могу вечно шагать через мужчину. А он нарочно ноги вытянет, да еще руки вытянет, да еще на спину ляжет и глядит. Я с работы усталая прихожу, мне отдых нужен. – Присовокупляю, – сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал: – Он и ночью здесь лежит. Об него в темноте все спотыкаются. Я через него одеяло свое разорвал. Селизнева сказала: – У него вечно из кармана какие-то гвозди вываливаются. Невозможно по коридору босой ходить, того и гляди ногу напорешь. – Они давеча хотели его керосином пожечь, – сказал дворник. – Мы его керосином облили, – сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал: – Мы его только для страха облили, а поджечь и не собирались. – Да я бы не позволила в своем присутствии живого человека жечь, – сказала Селизнева. – А почему этот гражданин в коридоре лежит? – спросил вдруг милиционер. – Здрасьте пожалуйста! – сказал Коршунов, но Калугин его перебил и сказал: – А потому что у него нет другой жилплощади: вот в этой комнате я живу, в той – вот они, в этой – вот он, а уж Мышин тут, в коридоре живет. – Это не годится, – сказал милиционер. – Надо, чтобы все на своей жилплощади лежали. – А у него нет другой жилплощади, как в коридоре, – сказал Калугин. – Вот именно, – сказал Коршунов. – Вот он вечно тут и лежит, – сказала Селизнева. – Это не годится, – сказал милиционер и ушел вместе с дворником. Коршунов подскочил к Мышину. – Что? – закричал он. – Как вам это по вкусу пришлось? – Подождите, – сказал Калугин и, подойдя к Мышину, сказал: – Слышал, чего говорил милиционер? Вставай с полу! – Не встану, – сказал Мышин, продолжая лежать на полу. – Он теперь нарочно и дальше будет вечно тут лежать, – сказала Селизнева. – Определенно, – сказал с раздражением Калугин. И Коршунов сказал: – Я в этом не сомневаюсь. Parfaitement!