Огромной нежности прекрасная страна в канун раздоров, мятежей и мора лежит, и слушает, и шепчет имена пятнадцати столиц, как имена укора.
Прощай, империя. Я выучусь стареть. Мне хватит кривизны московского ампира. Но как же я любил твоих оркестров медь! Как называл тебя: «Моя шестая мира!»
Имперской нежностью мне стискивает грудь - Я тоже по земле ходил державным шагом. Ах, этот шёлковый, бухарский этот путь, И ветер Юрмалы с напругом и оттягом!
Прощай, империя. Я выучусь стареть. Мне хватит кривизны московского ампира. Но как же я любил твоих оркестров медь! Как называл тебя: «Моя шестая мира!»
Я малой малостью на свете не владел, Но жалко общности… Земли всегда хватало. Переточилась нить и близится предел Единству языка и рыхлого металла.
Прощай, империя. Я выучусь стареть. Мне хватит кривизны московского ампира. Но как же я любил твоих оркестров медь! Как называл тебя: «Моя шестая мира!»