Мы лелеем свою и чужую вину, Мы сжигаем себя, отдаваясь вину, У иных вместо крови - по венам течёт дистиллят. Кто-то дремлет, закрывшись в коробках квартир, Кто-то ропщет на свой не прогнувшийся мир, Но Макар слишком стар - никуда не угонит телят. Мы не видим своих безразмерных границ, Перед суетным бытом - не падаем ниц И едва разглядев журавля, отпускаем синиц.
Наступила пора неприкаянных дней. Мы- то знаем, что правда - сильней и страшней, Те, кто станут святыми - сначала должны умереть. Пусть добро - с кулаками, пусть порода - в лотках, И ротки - под платками, и сверчки - на шестках, Все, ликуя, пришли в этот мир, чтоб однажды – сгореть. Эта горькая правда - во мне и во вне. Кто влюблён в эту землю – страдает вдвойне, Но не дай ему Бог – стать своим, на чужой стороне.
Я входил в это русло - не раз и не два. Я глотал эту воду и не выпил едва, Я искал и нашёл её смысл – умирай, но - рожай… И река унесла раздраженье и страх, Эту вечную землю удобрит мой прах И, чем чище я буду - тем краше взойдёт урожай. Я, как все - ускоряюсь, живу на бегу, Как могу, свою душу от зла берегу, И не дай мне Господь – стать своим, на другом берегу.