Волной кипящею пред нами труп вздымался; Он низвергался вниз, чтоб снова вырастать, И как-то странно жил и странно колыхался, И раздувался весь, чтоб больше, больше стать!
И странной музыкой все вкруг него дышало, Как будто ветра вздох был слит с журчаньем вод, Как будто в веялке, кружась, зерно шуршало И свой ритмический свершало оборот.
Вдруг нам почудилось, что пеленою черной Распавшись, труп исчез, как побледневший сон. Как контур выцветший, что, взору непокорный, Воспоминанием довершен.
И пес встревоженный, сердитый и голодный, Укрывшись за скалой, с ворчаньем мига ждал, Чтоб снова броситься на смрадный труп свободно И вновь глодать скелет, который он глодал.
А вот придет пора - и ты, червей питая, Как это чудище, вдруг станешь смрад и гной