Я вижу горное село в узком формате, Слежу за обстановкой сквозь бронестекло. Крошат бетон моей восьмидесятки траки, Сметая ДОТы взбесновавшихся врагов. Уже неделю мы без отдыха штурмуем, Грызём оплот боевиков в Карамахах. Мы по призванию за Родину воюем, И наши танки духам смерть несут и страх.
Мой дед танкист под Прохоровкой в 43-м В бою с нацистами героя получил. Как лётчик Николай Гастелло он, подбитый, Своей тридцатьчетвёркой протаранил «тигр». В 80-м батя мой, уже полковник, Командовал в Афгане танковым полком. Хоть не положено, но сам водил колонны, И там контужен был неоднократно он.
Пришёл и мой черёд декабрьским днём промозглым Подбили с РПГ мой Т-62ой. В той мясорубке в 95-м в Грозном Спасла пехота нас кровавою ценой. Я буду до последнего служить России, Покуда не заткнутся все её враги. Танкисты, как и все, солдаты не святые, Но Бог простит, надеюсь, все наши грехи.
Который год я вижу мир в узком формате Зависит жизнь от взгляда сквозь бронестекло. Спасибо деду и отцу, родным солдатам, Что им в пример танкистом стать мне повезло Я до отказа жму на газ, ревут турбины. И пробивает на художественный свист. А из-под гусениц летят фонтаны глины, Я русский офицер, потомственный танкист.