утром рынок режет глаза изобилием: бабки с молоком, бабки с яицами. грузчики вываливают хлеб из грузовых машин, в ящиках анаком, резиновые сланцы.
товар на прилавках будто писал берроуз: метод нарезки, не на своих местах. мне нужно лишь некоторое количество белков, чтоб не рассыпались кости, не выглядеть будто монах.
проскальзываю меж толстух, осматриваю ряды: тряблая макулатура, рыбные консервы. выбор падает обычно на фасоль и грибы, в праздники может быть курица. от шума накаляются нервы.
сюжет аин ренд не воплотить в жизнь тут: уже под пальцем курок, атлану осталось немного жить. каждыи третий негодует от цен, просит скинуть рубль. дети падают в обморок, и помидоры начинают гнить.
второи куплетос
картонные коробки разбрасывает ветер, считаю деньги наощупь, рукои в кармане. за прилавком в мясном отделе какой-то педик. взвешивает мясо, видимо, кошки, похож на рахманинова.
я бы как он переехал куда-нибудь в штаты, где супермаркеты набиты, пищеи для веганов. но вот-вот в магазины завезут кишмиш. и нахуи газированные напитки, что разрушают мембрану.
и вот целофан натянут, пакеты полны. груз съедобного велит нести его домои. даже эрих мария ремарк не точно описал бы то как мне тяжело покидать этот фронт.
но где-то через неделю, а может и две пасмурным утром в выходнои день я вернусь в этот пиздец, чтоб забрать то что наполни нутро, как сенсор наполняет галоген.