Я грешен был, как очень многие, И половину всех грехов забыть успел; Законов буквицы убогие Я нарушал, и доли лучшей не хотел. Но с чего начать? Лишь бы не молчать, Выцарапывая правду из собственных ран… Сам себя смешу - только вас прошу: Исповедайте меня, эн Бертран!
Только Вам я доверить смогу То, о чем всему миру солгу; Сто дорог я прошел, но нигде не нашел Я сеньора Вас лучше Только Вы мой поймете рассказ, Только Вам я поверю сейчас; К черту память и страх, вы сегодня монах, Я - подстреленный лучник.
Не изводя себя препонами, Я жил спокойно, и не знал душевных мук; Моей единственной иконою Был только лишь мой меткий глаз да гибкий лук. Только как-то раз из закрытых глаз Я шагнул в чужие двери за гранями сна; За чертой глазниц, в хороводе лиц Вдруг явился предо мной Сатана.
Чёрт сказал, свет закатный кляня: Эй, стрелок, ты послушай меня - Сто дорог я прошел, но нигде не нашел Я искусней убийцы! Ты теперь, предзакатной порой, Словно дверь, свою душу открой, И удача в стрельбе не изменит тебе До последней границы.
Вертелся Дьявол, будто нанятый, Стараясь тщетно завладеть моей душой, Но я ответил: \"Место занято, Моя душа - жилище Девы Пресвятой, Что хранит всех нас, и пускай подчас Забывают люди почести ей воздавать! Вера, может быть, не учила жить, Но зато учила не умирать!\"
Черт бежал - и остался лишь дым; Я, конечно, не стану святым - Я совсем не таков, в моем сердце грехов Переполнена мера. Я узнал цену веры святой: Как же так - даже лучник просто Стал подобен святым, лишь отказом своим Посрамив Люцифера!
Догорит в темной келье свеча И слова, что острее меча, Отвернувшись к стене, Вы оставите мне, Мой сеньор и предатель. Только Вас я осмелюсь просить: Вы меня научите любить; Ночь глядит в витражи, у последней межи Исцелите от Зла меня…