Однажды, проклиная смелость, Пряча жизнь в зелёных почках, Цветы безумия посеял летом в сердце моём Мой старший брат, кому хотелось Целовать меня ночью, Он создал страсть для меня – но не меня для неё.
Она вставала на рассвете И в окошко вылетала, Она парила, извиваясь [издеваясь?], В золотой дали, Она меня ловила в сети, Но сама собою стала, Поскольку даже не являлась Мне заменой любви.
Я на осколки разлетался, Что, конечно же, не новость, Но я сумел собрать в витраж их все до одного. А наш Господь так старался Пробудить мою совесть И создал стыд для меня – но не меня для него.
Он вился вихрем в три спирали И катался в серой пыли, Он был уродливым снаружи И больным внутри, Он ночью мне читал морали, Но слова его остыли И [глупо?] умерли к тому же С наступленьем зари.
Я изменял себе и многим, Обещаний не нарушив, Я собирал, как мелкий жемчуг, правду и враньё, А Сатана послал погоню, Чтоб схватить мою душу, И создал смерть для меня – но не меня для неё.