Знаешь о том, как давным-давно вымерли в богову юность невинные мамонты? Им оказалось достаточно малого: Бог свое горло рассек твоим именем, и захлебнулся потоками алого, так ничего про тебя и не вымолвив.
Выйдешь на улицу в белом и ситцевом – улица стукнется лбом в эпилепсию. Глянешь на небо легонько, и вследствие небо усеяно мертвыми птицами. Будь аккуратней: стихийное бедствие стало давно твоим движущим принципом.
Ты во мне выросла: встречами редкими. Жемчугом песен внутри ушных раковин. Храмом, влюбленным в фигуру оракула душными сводами, стихшими греками. Всю – предсказал! Так источенный, раковый в каждом оркестре уже слышит реквием.
Сеть тонких жилок – о, кликать и скачивать ссылки лодыжек, висков – сверху донизу. Ту, что напета, невнятную – домыслом вслед за тобой допевать и оканчивать. Сладко осесть в недопитом стаканчике осиротевшего нами «Макдоналдса».
День захлебнется в нелепом неведенье судеб моих смс, в хитро сотканном хаосе чашек, измятыми сотками – в скоропостижно-совместном обеденном… Вбей о любви и статьи в википедии все до одной запестрят твоим сотовым.
Как обреченность грядущей аварии – вдох затаила внутри перекрестками. В мятых клочках, зарождаясь набросками, новой поэмой во мне – разговаривай!.. Нет. Тишина. Лишь меж ребер аквариум лопнет потоком на рыбок и острое.
Кончилась. Сбилась. Отпелась. Отмучилась. Челкой взметнулась. Разбилась о кафельный. Лента слетела, превысила трафики бледных запястий в иссиних излучинах. Брошенной кухней застыла – беззвучная, взгляд с удаленной в сердцах фотографии.