Такой невыносимый темный пламень Не вы ли шлете, очи неземные? Глаза! Глаза! Наверное, хотите, Отдать всю силу одному лишь взору!
Но трудно мне постичь в моей тревоге, В моем бреду, в туманной полудреме, Что льется этот темный свет оттуда, Из вечности, откуда нет возврата.
Глаза мне говорят своим сияньем: "Хотели бы остаться мы с тобою, Но нет на это позволенья рока, И между нами ляжет бесконечность!
Один лишь день мы можем быть очами, Грядущей ночью превратимся в звезды".
3
Когда твоя мама входит в дверь, и я поворачиваю к ней голову, взгляд мой падает сначала не на ее лицо, а на пространство вблизи порога, куда со светлой радостью ступала ты, как солнышко, моя доченька.
Когда твоя мама входит в дверь с огарком свечи, мне чудится всегда, что следом тихо входишь ты, озаряя светом эту комнату, тюрьму безутешного отца твоего. Но быстро угасает призрачный свет радости
4
Мне кажется порой - они гуляют, И скоро возвратятся в отчий дом! Как день хорош! Не бойтесь! Лишь один, Еще один позвольте сделать шаг!
Конечно же, они пошли гулять, И, как всегда, вернутся в дом родной! Прекрасен день! Осталось лишь один Им сделать шаг к манящей высоте.
Нет! Слишком далеко они ушли, Им не вернуться больше в отчий дом! Они уходят. В солнечных лучах Уже не видно их! А день хорош!
5
В такую грозу, когда стонет природа, Никто не отпустит детей в непогоду! Но в страхе, любя и страдая, Я тщетно к их теням взываю!
Мой голос в грохочущей буре услышав, Придите в тепло, под отцовскую крышу, Ведь ливни грозят вам бедою; Призыв мой заглушен грозою!
Сквозь грохот и ужас мой голос зовущий Услышьте, любимые, в вихре ревущем. Молюсь я всю ночь до рассвета; Мольбу вы не слышите эту!
В грозу, когда стонет и плачет природа, И сердце, и разум томит непогода, Напрасно, любя и страдая, К безвестно ушедшим взываю.
Теперь в урагане и в грохоте грома Не страшно им, волей нездешней ведомым, Покойно им в вихре крылатом, Как в доме родимом когда-то.