Слава тебе, о бесшабашный хрусталик, и тебе, подруга его, строптивая роговица! Вы своей преломляющей силы не рассчитали, на далекую перспективу не дали мне подивиться.
Никогда мне орлиным взором не охватить перспективы, а сидеть мне, уткнувшись носом в парчовую ряску, в плиссировку раковины, в поволоку сливы, придорожного лопуха кольчужную вязку.
Я снимаю очки и вижу цветные пятна и вокруг фонарей лохматые ореолы. Круговая порука близости. Нам понятно, чтбо художник имел в виду, мы ведь той же школы.
Я снимаю очки — как будто бы остаюсь без кожи, а это я надеваю защиту от вашей вселенной: в трех шагах от меня вы можете корчить рожи, а я буду вам улыбаться улыбкой блаженной.
Слава тебе, миопия! слава неправильной форме глазного яблока, удлиненного вроде грушовки, мелочам и подробностям, бусинам в птичьем корме, обнаженной лампочке в радужной растушевке!