Я сижу будто посреди мира, посреди ваших шёпотов, ваших воплей, и по-детски глазам это всё — мылом, так слезятся они вопреки воле.
Я не видеть хочу, оттого — слышу, то есть даже не слышу — нутром чую, как болит во мне каждая боль — слишком, как стучит во мне каждая жизнь — чудом.
И как парусом судно — в открытом море, я в открытости жуткой дрожу как бы, и спасти этой дрожью всех вас мог бы, и спасать буду вправду, пока не кану.
Потому здесь навзрыд среди вас сидя и кажусь своим — тем, что вслух молчу я: будьте, будьте так — чтоб во мне чудом. И слышней это вам, чем \"меня спасите\".