Она хрупка была и горяча и вырывалась, крыльями плеща. А у меня стучало сердце глухо, и я ему внимала не дыша, и мне казалось – это не голубка на волю рвется, а моя душа. Разжав ладонь, я выпустила птицу в осеннем парке, полном тишины, и отперла душе своей темницу: – Лети на все четыре стороны! Еще не веря в то, что совершилось, растерянная, робкая еще, она взлетела к небу, покружилась и опустилась на твое плечо.