«Знамя наше на древке развевается. А Наташа на реке - раздевается. Хоть разденься ты, Наташа, хоть оденься, всё равно не будешь наша, не надейся!..»
Всё так же весела планида у солдата. Всё так же велика планета, погляди: исхожена до дыр, истоптана, измята, а всё полна дорог. Иди, солдат, иди.
Уж как её не жгли, а так и не спалили, взрывали там и тут, а вишни всё цветут. Столетьями дрались, а всё - не поделили. Иди, солдат, иди. Тебе найдётся труд. И пусть куда ни плюнь - солдатские надгробья, могилы позади, могилы впереди... Не вся ещё земля твоей полита кровью. Не вся ещё, не вся... Иди, солдат, иди.
«Что такое, в самом деле, мало нас в строю! Это значит - одолели мы врага в бою. А когда, к примеру скажем, враг побил бы нас, нас в строю и вовсе даже не было б сейчас!..»
Но звонко в такт шагам лихая поступь славы грохочет в голове, сияет на груди. Чинов и орденов немало у державы, и все они твои. Иди, солдат, иди.
Всю землю ты пройдёшь и сделаешь иною, и выправишь, как бог, весь мир наоборот. Иди, солдат, иди! Всё бренно под луною, но пыльный твой сапог века переживёт. Уже прославлен он в поэзии и в прозе, уже по всей земле - куда ни погляди - он выбит и отлит и в мраморе, и в бронзе, но место ещё есть. Иди, солдат, иди!
«Знамя наше на древке бьётся как всегда. А Наташа на реке - просто хоть куда! Она в воду не идёт, не купается, стоит, дура, во весь рот улыбается...»