Лес да поляны, безлюдье кругом. Вьюга и плачет, и стонет; чуется, будто во мраке ночном, злая, кого-то хоронит. Глядь, так и есть! В темноте мужика смерть обнимает, ласкает; с пьяненьким пляшет вдвоем трепака, на ухо песнь напевает: «Ох, мужичок, старичок убогой, пьян напился, поплелся дорогой; а метель-то, ведьма, поднялась, взыграла, с поля в лес дремучий невзначай загнала. Горем, тоской да нуждой томимый, ляг, прикорни да усни, родимый! Я тебя, голубчик мой, снежком согрею, вкруг тебя великую игру затею. Взбей-ка постель, ты метель, лебедка! Гей, начинай, запевай, погодка! Сказку да такую, чтоб всю ночь тянулась, чтоб пьянчуге крепко под нее заснулось. Ой вы, леса, небеса да тучи, темь, ветерок да снежок летучий, свейтесь пеленою, снежной пуховою; ею, как младенца, старичка прикрою. Спи, мой дружок, мужичок счастливый, лето пришло, расцвело! Над нивой солнышко смеется да серпы гуляют; песенка несется, голубки летают…