По дорогам, за холмом, Бродит Сенька Мертвый Глаз. Ходит, машет топором, Лихо кликает на нас. Мы и демоны нечистые, Мы и черти мохнолапые, Мы чумные да холерные, Голосит, себя царапает.
Был же Сенька тот престепенный муж, Скуп хозяин был и добряк-отец, Только как-то раз он глаза залил, Да на землю пал, словно был мертвец. Он-то встал, но вот глаза его Омертвели, словно как и не жили, Затянулися навсегда бельмом, Чернотой великой веки смежили.
Дом его стал заброшен, пуст, Дети по миру бродят босиком. Померла в трудах Сенькина жена, А ему все то нипочем. У него в глазах растворен пожар, Он не ест, не пьет и давно не спит, Рубит дерева на велик костер, Да по всей земле о беде кричит.
Но не черти ж мы и не демоны; Как ни глянь, все люди обычные, Кто умен, кто глуп, кто силен, кто слаб, К чудесам подобным привычные.
Только те глаза окаянные Смотрят так, как нам не дано смотреть. Мы для них как куклы стеклянные — Видно нашу жизнь, видно смерть.
Сенька Мертвый Глаз разведет костер, В жарком пламени дрогнут небеса, Да просыпятся кому нож остер, Кому сладок яд, а кому — коса. Благовест вороньего времени Стоны с колокольни покатятся... По земле грядет время умирать, Значит, кончилось время каяться.