Солнца луч - да по церковному крыльцу, А на площади строят виселицу, И весь честной народ уже бежит спросонок Посмотреть, как будут вешать язычницу Матрену. За то, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, и сильна, как волчица, И за то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья.
Вывели Матрену - ой эх, хороша! Мужики стоят - глядят не дыша, А коли не заслон вкруг Матрены кабы, Разорвали бы Матрену бабы.
За то, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, и сильна, как волчица, И за то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья.
Отказалася Матрена крест целовать, Встала на баклажечку во всю свою стать, Наказала попу молитв не читать, Да велела палачу ей рук не вязать. А как выбили баклажечку да из под ног, Дернулась разок, и еще разок, Вскинулась третий, точно в небо взвилась, Да тут веревочка и оборвалась... А бабы в толпе аж взревели навзрыд – Да вешать по два раза Господь не велит.
За то, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, и сильна, как волчица, И за то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья.
Стоит Матрена глядит на попа, А по все четыре стороны бесится толпа. Вольному - воля, спасенному - рай, Миловал Бог, коль сможешь ступай. И молвила Матрена мужикам,что стоят на пути: Кто не был со мной, грит, мужики - тот с места не сходи, А кто был у ручья хоть раз за всю жизнь, - Возьми за руку жену и осторонись.
Ох расступился на пути коридор широк, Пошла Матрена к солнышку да на восток, И никто не посмел ей стать поперек. За что ж это Бог Матрену берег? Уж не за то ли, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, сильна, как волчица, За то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья.