Застыли улицы в ожидании рассвета, Лишь на мгновение, в тиши ночной упав В сеть снов, что тают утром на грани тьмы и света И в бесконечный омут из боли вдруг попав. По венам заскользят ледяные жала Свалившихся с небес почти под утро звёзд, Которых светит здесь ни много и ни мало И о земь они бьются как птицы, пав из гнёзд.
Пустыми переулками зима скорей уходит В тьму улиц средь кварталов, домов и площадей, Но в свете фонарей покоя не находит Со взглядами встречных глаз затравленных зверей. И кажется, вот-вот сойдёт на нет усталость И в рукаве, в карманах станет нам теплей, Орда зябких ветров за воротник закралась, Как строчка в голове ненужных повестей.
Пустынно так и снег летит в тишь зимней ночи, Как будто сокращая гудки ночных звонков И кажется, что жизнь становится короче Ещё до звука кем-то спущенных курков. Куда следы уводят её, может быть обратно Домой или петляют к собственной петле, Зима всех собирает в свои карманы жадно, Чтоб дань свою отдать последнюю земле.
Сырая немота городских окраин Зальёт светом из окон многоэтажных стен, Кто пленник их и кто в них сам себе хозяин, Попавший в ледяной многоквартирный плен. Оставшееся чувство от разочарования Не даст собрать в кулак осколки от монет, Поднять с колен, кто видел в том своё призвание, Чтоб не нажавших на курки вывести на свет.
Слипаются глаза и звуки станут тише, Как только смолкнет шорох проехавших машин И вечером весна нам станет на день ближе, А я уйду как все когда-нибудь один. И что же тогда вспомнит город обо мне, В ночь проливаясь ливнем холодных перемен, Рисуя солнце на обшарпанной стене, Не отдавая ничего серым дням взамен.
Дырявая зима шарит по карманам И ищет в них тепло чьей-нибудь руки, Проходит равнодушием к правде и обманам По выжженной душе, оставив синяки На лицах городов, промеж пустых дворов Снегом уходя в проталину тех дней, Нас оставляют где-то между двух миров Среди холодных и негаснущих огней.