Я описал кузнечика, я описал пчелу, Я птиц изобразил в разрезах полагающихся, Но где мне силу взять, чтоб описать смолу Твоих волос, на голове располагающихся?
Увы, не та во мне уж сила, Которая девиц, как смерть, косила\\' И я не тот. Я перестал безумствовать и пламенеть, И прежняя в меня не лезет снедь.
Давно уж не ночуют утки В моем разрушенном желудке. И мне не дороги теперь любовные страданья - Меня влекут к себе основы мирозданья.
Я стал задумываться над пшеном, Зубные порошки меня волнуют, Я увеличиваю бабочку увеличительным стеклом - Строенье бабочки меня интересует.
Везде преследуют меня - и в учреждении и на бульваре - Заветные мечты о скипидаре. Мечты о спичках, мысли о клопах, О разных маленьких предметах,
Какие механизмы спрятаны в жуках, Какие силы действуют в конфетах.
Я понял, что такое рожки, Зачем грибы в рассол погружены, Какой имеют смысл телеги, беговые дрожки И почему в глазах коровы отражаются окошки, Хотя они ей вовсе не нужны.
Любовь пройдет. Обманет страсть. Но лишена обмана Волшебная структура таракана.
О, тараканьи растопыренные ножки, которых шесть! Они о чем-то говорят, они по воздуху каракулями пишут, Их очертания полны значенья тайного... Да, в таракане что-то есть, Когда он лапкой двигает и усиком колышет.
А где же дамочки, вы спросите, где милые подружки, Делившие со мною мой ночной досуг, Телосложением напоминавшие графинчики, кадушки, - Куда они девались вдруг?
Иных уж нет. А те далече. Сгорели все они, как свечи. А я горю иным огнем, другим желаньем - Ударничеством и соревнованьем!
Зовут меня на новые великие дела Лесной травы разнообразные тела.
В траве жуки проводят время в занимательной беседе. Спешит кузнечик на своем велосипеде.
Запутавшись в строении цветка, Бежит по венчику ничтожная мурашка. Бежит, бежит... Я вижу резвость эту, и меня берет тоска, Мне тяжко!
Я вспоминаю дни, когда я свежестью превосходил коня, И гложет тайный витамин меня И я молчу, сжимаю руки, Гляжу на травы не дыша... Но бьет тимпан! И над служителем науки Восходит солнце не спеша.