Урал научил меня не понимать вещей элементарных. Мой собеседник — бред. С тополя обрываясь, листы — «ничей», «чей», «ничей», как ромашка, кончились — «нет».
Мой собеседник-бред ни черта не знать научил. В телаге, а-ля твой сосед — зэка, я шнырял по нему. Если Бог и дарил мне взгляд сквозь луну, то как надзиратель — сквозь пуп глазка.
И хоть даль, зашвырнув горизонт (как лопату — Фрост, спешащий до друга с беседой), идет ко мне руку лизать юляще, как добрый пес, мигая румянцем, алеющим на щеке,
все равно пред глазами, на памяти, на слуху: беготня по заводу, крик, задержавший нас, труп, качающийся под потолком в цеху ночном. И тень, как маятник, между глаз.