Ты уже слышал эту мелодию. Или слышал вроде. Хотя это не важно. Ведь не я ее писал. Я умею марать листы. Но без нот и шести полосок. Я их не понимал никогда. Как меня не понимали, если я ходил босиком. По аллеям, и перекресткам. И смотрели косо. Ну а кто-то палиц вертел у виска. Называя глупым подростком. И сколько споров было. Не прикидываюсь ли я дебилом. И опять говорят лет еще мало. Мол, дурак я и не пойму никогда. Я надевал наушники. У меня в ушах баста с Гуфом. А они говорят: «у тебя нет слуха. И из-за Басты с Гуфом ты точно не поэт.» Я не понимал логики. Говорил, если я убогий такой и глупый. Почему ты стоишь обутый. Да не на асфальте, а на траве. Я и так понял, что мал еще. У меня не открыт ведь в банки счет. И за пазухой не рубля лишь капюшон. На заросшей уже голове. Да и спорить с вами бесполезно. Если вы не заметили лестниц. А если и заметили. Не поднялись на крыши Чтоб ближе к луне быть лицом. Или к солнцу. Днем, закрыв шторами окна. А свет проникал сквозь волокна. Но вы щурились, и злы были на него. Бесполезно с вами спорить. Если хоть один, пот дождем не гулял. Из вас, не мечтая при этом о море. И в бетонном бортике не видел причал. У метро сидел нищий, я отдал все что было. Пусть так близко могила ему. Вы упавшему не протяните руку. А порою и другу не подставите плеча плеча. Как же мир одичал. Боже как же мир одичал. Вы наверное и дышите через повязку. На часы смотрите каждые четверть часа. Не живя из них и минуты толком. А я под дождь, босиком, В штанах и футболке. А все прятались. И боялись промокнуть. Мечтали отнюдь не о море. А о том, как быстрее домой. В тепло, быстрее в тепло. …Никто не мечтал о море. И не видел в бетонном бортике причал…. …Никто не мечтал о море…