Я сижу на Арбате и ловлю мышей, На местном Арбате - местных мышей. Мышеловка моя как всегда пуста, "Уездный город N", - чьи-то шепчут уста, И чей-то голос вослед: "Эта схема проста".
А я торчу в этой схеме Бог знает сколько лет, В городе А - энное количество лет. А в небе голубом горит одна звезда, Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда. Этот город - золотой, ну просто беда!
Перед бедой молкнут звуки, и меркнет свет. Перед бедой всегда молкнут звуки, и меркнет свет. И если ты не женат, и если ты не богат, Не смешон, не влюблен, не дурак и не враг, - Кто виноват, скажи-ка, брат, ну кто виноват?
А виновата стрела, которою годы летят. Или годы виноваты, что стрелою летят. И ты можешь ходить как запущенный сад, И ты можешь ходить как цветущий зад, Но постой, постой, постой, оглянись назад!
Оглянись, незнакомый прохожий, мне взгляд твой знаком. Неподкупный, зараза, а все же знаком. Не ты ли тот Скоморох, что потешал «Стадион», А сняв колпак, сказал Башлачеву: "Вон!" Не ты ли тот отец рок-н-ролла, что на деле Кобзон?
О не забудьте купить билеты на прощальный концерт - Иосиф Кобзон дает прощальный концерт. Он споет вам это, он споет вам то, Шикарный блюз про гитару, дрянь и пальто, И еще на "бис" "Гудбай, Америка, о!"
О-о! Я сижу на Арбате и ловлю мышей. "О-о!" - это знак удивленья, что нету мышей. А вверх и в темноту уходит нить, Там ловкие руки, здесь наша прыть, Это вам не Чижам и Колибри дули крутить.
Крути не крути, но в каждом из нас Фома: Что такое осень, горе ты мое от ума? Осень - это кладезь, баунти, рай, Небо, донна-мадонна, что хошь выбирай, А не веришь, спроси у листьев, где он - вечный май?
А из вечного мая летящей походкой ты. Я спросил у ясеня, тополя, где же ты? Я ходил в Зоопарк, пил с Алисой вино, Я принес с АукцЫона Аквариум, но На каждой стене Nirvana, немое кино.
Герой умер. Доброе утро, новый герой! Ну подиви нас хотя бы тем, что ты тоже Цой. И я поверю в воскресение тех, кто сгорел В Крематории, погиб от Коррозии тел, Или стал как моллюск Наутилус -рассыпчатый мел.
Мел не мел, имел - не имел, успел - не успел. Гуляй, Ванюха, пока брюхо не несет на панель. Они ловят свой Чайф, вспоминая Секрет, Но рок-н-ролл мертв: Сплин, диабет. Они жуют свой "Орбит без сахара", "Выхода нет".
Но есть ослепительный вход, за него и держись. Именно он, а не выход, называется жизнь. Но гитара и струны без выхода яд: Му-Му и Герасим, Карл и кастрат, Вот такой, блин, вечный хилый закос под Арбат.