Юго-западный\" вызывает \"Центр\", Выходи на связь, вокруг меня лишь только пыль и грязь, Дым и мрази, что чувствуют тепло моего тела, Где холодно, и борьба голода с мыслью о счёте патронов, Нас покинул бог на произвол судьбы, Где смерть за каждым углом смотрит в притык. А я в южной части города один в поисках еды, Волосы седые, и я не знаю, кого мне в этом винить. Я не сказал \"Прощай\" подруге, Я не сказал \"Прощай\" семье и кого любим, А теперь целиться в людей и правда трудно, Хоть он и сгнил, но я не могу стрелять в друга. Эвакуацию обещали на днях вот, Но дуло пистолета мне смотрит прямо в рот. День скоротечен, а вот ночь длится вечно, Думаю о том, как бы умереть полегче.
Сколько страданий принёс нам мир. Двенадцатого декабря весь город затих, И если кто-то прочитает вдруг эти строчки, Мы упали на ступень в пищевой цепочке. Я ставлю точку.
День сорок первый, я под Кемерово где-то, Вспомнил, как последний раз был на концерте Кемпеля, Вспомнил первый секс, вспомнил наркотики и куражи, Вспомнил всех родных и с кем дружил. Приходит понимание о том, что конец неизбежен, Я ночью засыпаю, но крики уши режут. Всё оказалось не так, как показали в играх, Это как тысячи быков, а ты один на корриде. Тут нет политики, видимо, за себя каждый. Мне уже сто раз повезло, походу, родился в рубашке, Либо, наоборот я обречён на вечные муки. Тут не до скуки, когда через окна тянутся руки, Готовые схватить тебя, разорвать и скушать. Тут нет чекпоинтов, лидеров, лучших и худших. Стереть воспоминания, где я мечтал о детях. День сорок второй. Ещё никого не встретил.