CONTRAMILONGA A LA FUNERALA POR LA PRIMERA MUERTE DE MARÍA
EL DUENDE (Recitado)
María de Buenos Aires murió por primera vez; se lo dijeron -fue tarde... con sus muecas funerales, un puñal y un cascabel.
Y el alba se atoró con sensación de embolia rea, de cuando la Niña, arriando el gesto, rumbo a una calle con velones y magnolias ya con las cosas de morir y el frío puestos.
Y en la esquina donde aún tejen las Mamitas con esplín, dos Malenas de relente -que habían muerto muchas veces- le enseñaron a morir.
Misterio allá, misereteando en la maroma de un jingle obsceno en soledad de sacramento, fueron cinchando la cureña de palomas los doce judas de un cristito temulento.
Por las fábricas, las pibas que hacen la noche a telar, le pusieron, a María, un malvón de poliamida y una orquídea de percal
Por el escote, le salía una neblina negra y atada con la cinta sucia y triste que un raro beatle destrenzaba, a la sordina, del luto misterioso de sus twistes.
Se murió tanto la Niña cuando se puso a morir, que era una trágica encinta que, llena de muertecitas, no cesaba de parir!
Que cosa! nuestra María murió por primera vez... La enterraron dos mendigas al doblar de las propinas en la borra de un express.
Pero en su sola catamufa, zurdo antojo de un loco mimo sobrehumano, a contrayumba de dos pequeñas explosiones de los ojos, echó dos lágrimas de rimmel por la tumba...
María de Buenos Aires lloro por primera vez.
Контрамилонга a la похоронная на случай первой смерти Марии
Ведьмак (речитатив) Мария из Буэнос-Айрес умерла в первый раз Ей об этом сказали – было поздно-, Строя похоронные рожи, кинжал и бубен И заря затормозила с ощущением ушиба Симулированного, с тех пор как малютка ушла, Заметая как следы свои жесты, Ушла, по направлению улиц, факелов и магнолий, Уже в вещах, в которых умирают И холодом одета, И в том углу, где до сих пор, Спесивые хозяйки борделей ткут свои два cкучноватых «маленас» танго - которые умерли уже несколько раз и её научили умирать Вот мистерия, висящие как «Мизерере» на канате колокольчика развратного одинокого, как священнодействие Висящие толкали корону голубиную Христосика пьяного 12 Иуд В фабриках девушки, которые проводят ночь за ткацким станком, Одели на Марию мальву из полиамида И орхидею из шифона Из декольте её торчала лента тумана черного, Пристегнутая ремнем грустным и грязным, Эту ленту странный битник расплетал под сурдину Чудаческого траура своих твистов. Малютка ТАК умирала, когда начала умирать Что это было просто трагичная беременность,. Обремененная смертюшечками не переставала рожать Вот так штука! Наша Мария умерла первый раз Жалея набранную мелочь, Погребли её двое попрошаек, в гуще эспрессо Но там, в своем одиноком гробике, Совершенно лишним финтом свихнувшегося мима, Финтом сверхчеловеческим, с контраюмбой двух маленьких взрывов в её глазах она пролила две слезы из туши в свою и так черную могилу. Мария из Буэнос-Айреса плакала в первый раз!