Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером Подышать свежим воздухом, веющим с океана. Закат догорал на галерке китайским веером, И туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам, Рисовала тушью в блокноте, немножко пела, Развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком И, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии На панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною Чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более Немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем Ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил, Но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум, Еще одна жизнь. И я эту долю прожил.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии, Ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива? Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии. Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.