Когда осень все же наступит, Забереться рыжими листьями под ресницы, Окрасит серыми дождями понедельники, Окружит черными зонтами пириметры, Черный кофе на ночь и жалобы на бессоницу Станут типично-обычными, Пугливо-смешные птицы, потянуться полосками в сторону солнца. В комунальной квартире застоятся разговоры о вечном И запах табака и крепкого чая.
Ничего не измениться, только звонки станут реже, Встречи все короче, воздух все холоднее. Я буду читать тебе Бродского, складывать образы пальцами, По ночам смотреть в окно и мернуть до самых костей. Опять тоска, кофе, бессоница, разговоры без смысла. Опять учеба, работа, в блокноте пометки на последних страницах.
Я снова начну писать письма, ходить на почту, клеить марки. Ходить в наушиках и много читать. Проподать на неделю, рисовать горячим дыханием на окнах, Впадать в тоску и страдать от авитаминоза и мигрени. Часто болеть, получать справки, учить, кутаться в свитера
Пить кофе, звонить, скучать, опять пить кофе. Опять скучать. Уже не звонить. Пить кофе. Каждый день будет полон тоски, холода. Белыми стихами и обеветренными губами.
Я буду писать тебе безадрессные письма. Боясь наскучить или надоесть, Буду редко звонить и мало рассказывать. Ты будешь переживать, чаще приезжать и крепче меня обнимать, Не давая убежать в свою осень. Я буду кричать. Плакать. Писать стихи. Читать. Звонить. молчать в трубку, Ты будешь переживать.
Осень... Дождь по крыше, По чувствам. По щекам. Тоска. Стихи.